Путешествие к началу мира

Последняя экранная работа Марчелло Мастроянни в роли возвращающегося на родину альтер эго Оливейры. Показ в кинопрограмме «Мы проиграли жизнь. Режиссер Мануэл де Оливейра».

Viagem ao Princípio do Mundo
1997, Мануэл де Оливейра | Manoel de Oliveira

Португалия–Франция
95 мин., порт. с рус. субт.

В ролях: Марчелло Мастроянни, Жан-Ив Готье, Леонор Силвейра, Диогу Дориа

Стареющий пионер португальского кино Мануэл и его актеры Афонсо, Жудит и Дуарте отправляются на север страны — не ради съемок, а ради вдохновения. Точнее, самого соприкосновения с ландшафтом и его обитателями, с местами, где Мануэл вырос, учился и влюблялся. Афонсо, француз португальского происхождения, никогда не был в этих краях, несмотря на многочисленные рассказы его покойного отца, тоже проведшего детство рядом с Порту и его окрестностями. Путешествие окажется судьбоносным: трансформация отношений с временем и местом может изменить судьбу куда сильнее любых жизненных поворотов.

Кадр из фильма «Путешествие к началу мира», 1997

Блестящее, эмоционально насыщенное роуд-муви, заслуживающее сравнения с «Земляничной поляной» Ингмара Бергмана.

— Кристофер Гест, The Harvard Film Archive

Режиссер Мануэл де Оливейра с явной любовью вглядывается в режиссера Мануэла: прислушивается к его воспоминаниям, иронизирует над его попытками пофлиртовать, всматривается в морщины на его лице. «Путешествие к началу мира» могло бы смотреться упражнением в жанре автоагиографии, если бы не радикальная смена фокуса внимания ближе к середине фильма.

Живой классик не желает ограничиваться прощальным (как можно было бы ждать от 89-летнего на тот момент постановщика) автопортретом и дает понять, что его судьба — лишь одна из многих, что складываются в определенном историей и географией пейзаже севера Португалии. Национальный характер, выраженный в знаменитом слове «саудаде», фирменной лузофонной тоске по неслучившемуся прошлому, здесь подвергается не менее дотошной инспекции, чем режиссерская биография. «Саудаде — то, что наступает, когда расстаешься с иронией», — произносит один из героев. Оливейра не расстался с иронией до самого конца и щедро поделился ею с великим Марчелло Мастроянни, для которого, в отличие от режиссера, этот проникновенный фильм в самом деле оказался прощальным.

После показа состоится обсуждение фильма с куратором кинопрограмм «ГЭС-2» Денисом Рузаевым и преподавателем истории, теории и практики кино Елизаветой Шапиро.