ГЭС-2

Сам себе режиссер (и художник).

Соланжи Оливейра Фаркас о видео-арте

К завершению выставки «Videobrasil. Перевод не требуется» старший редактор издательства V–A–C Press и главный редактор онлайн-журнала V–A–C Sreda Даниил Бельцов поговорил с основательницей ассоциации Videobrasil Соланжи Фаркас — о том, с чего начинался бразильский видео-арт, какие возможны подходы к архивации наследия и можно ли считать «рилсы» важным культурным феноменом.

[ Даниил Бельцов ] Помните ли вы свое первое знакомство с видео-артом? Что вы тогда почувствовали?

[ Соланжи Фаркас ] Это случилось в 1989 году на выставке Les Magiciens de la Terre в Париже, где я увидела работы южнокорейского художника Нам Джун Пайка. Меня поразило новаторское использование видеотехнологий, а особенно скульптуры роботов — прекрасный пример включения динамичной природы видео в визуальное искусство. Произведения Нам Джун Пайка не только выходили за рамки моих устоявшихся представлений о творчестве, но и демонстрировали силу видео как средства для создания художественного высказывания. Этот опыт показал мне, как технологии могут взаимодействовать с культурой, и в значительной мере повлиял на дальнейшее восприятие практик современного искусства.

Соланжи Фаркас — Создательница Культурной ассоциации Videobrasil, художественный руководитель одноименного фестиваля с момента его основания в 1983 году. Ранее Фаркас была директором и главным куратором Музея современного искусства Баии в Салвадоре (Бразилия) и приглашенным куратором таких крупных международных проектов, как фестиваль видео-арта FUSO (Португалия), Биеннале в Шардже (Объединенные Арабские Эмираты), Биеннале современного африканского искусства Dak’Art (Сенегал) и Международный фестиваль видео-арта в Джакарте (Индонезия). Фаркас, автор множества выставок, входит в правление Международной ассоциации биеннале, а в 2017 году была удостоена премии Montblanc за покровительство искусствам (Montblanc Arts Patronage Award).

Лусьяна Магину. Отрывок из видео «Трансамазоника», 2013
Предоставлено архивом Videobrasil

[ Д. Б. ] Почему в 1980-х видео заинтересовало вас как медиум?

[ С. Ф. ] Окончив факультет журналистики, я заинтересовалась экспериментами в области аудиовизуальных искусств. В то время в Бразилии начали появляться первые видеокамеры, и я решила воспользоваться возможностью изучить новый медиум. Мне стало ясно, что видео может служить не только инструментом художественного самовыражения, но и способом привлечь и вдохновить молодых художников, таких как я.

[ Д. Б. ] И примерно тогда же сотрудничество с отдельными художниками переросло в международный фестиваль Videobrasil?

[ С. Ф. ] Да, я начала сотрудничать со всеми, кому были интересны возможности видео как медиума. Эти совместные работы были не просто единичными проектами: они дали нам возможность обмениваться идеями, коллективно экспериментировать. По мере работы сеть взаимодействия расширялась, позволяя нам общаться с художниками-новаторами как в Бразилии, так и за рубежом.

Как вы отметили, со временем эти взаимосвязи и обмен опытом естественным образом переросли в международный фестиваль Videobrasil. Он стал настоящим праздником видео-арта, местом, где художники могли собраться вместе и показать свои работы. Было поистине удивительно наблюдать, как наш первоначальные интересы и сотрудничество переросли в нечто большее — сообщество, стремящееся расширить границы видео-арта.

Кау Гимарайнс, Ривани Нойеншвандер. Отрывок из видео «Инвентарь маленьких смертей (Выдох)», 2000
Предоставлено архивом Videobrasil

[ Д. Б. ] Сегодня жанр видеоэссе едва ли не самый важный с точки зрения передачи информации. В наших телефонах хранится множество видео — неких документов нашей жизни, образующих палитру воспоминаний. Иными словами, видео везде. Сложно ли вам различать видео как форму искусства и видео как инструмент фиксации жизненных событий, бытовой способ коммуникации?

[ С. Ф. ] Признаюсь, поначалу мне было очень сложно провести эту границу — во многом потому, что я рассматривала медиум с традиционных позиций, используя категории повествовательности и функциональности. Однако со временем моя точка зрения изменилась, мне удалось прийти к более тонкому пониманию феномена видео. Общаясь с художниками и знакомясь с их работами, я научилась видеть творческий потенциал повседневных видеозаписей, понимать, как один и тот же носитель может принимать вид совершенно разных высказываний в зависимости от намерений автора, контекста или выбранной манеры исполнения произведения.

Как оказалось, границы между искусством и документацией личной жизни весьма подвижны. Каждое видео рассказывает свою историю, независимо от того, создавалось ли оно как произведение искусства или нет. Словом, я приняла видео во всех формах и обращаю внимание как на его художественный, так и на бытовой потенциал.

[ Д. Б. ] В таком случае не могли бы вы кратко сформулировать, что можно считать видео-артом, а что — нет?

[ С. Ф. ] На мой взгляд, видео-арт — это направление современного искусства, использующее возможности видеотехники в качестве основного средства выражения. К видео-арту относят и некоторые инсталляции, документацию перформансов, экспериментальные произведения на стыке жанров.

Ленора ди Баррос, Валтер Силвейра. Отрывок из видео «Оммаж Джорджу Сигалу», 1985
Предоставлено архивом Videobrasil

В отличие от кинофильмов, в произведениях видео-арта на первом месте оказываются не история и не коммерческие соображения, а исключительно художественный замысел автора.

С другой стороны, не все видеозаписи можно назвать видео-артом. Например, новостные передачи или рекламные ролики обычно служат строго определенным целям — распространению информации или развлечению, а не художественному исследованию. Хотя эти виды контента могут включать в себя художественные элементы, они не направлены в первую очередь на то, чтобы бросить вызов условностям или пригласить зрителя к размышлению, как это делает видео-арт. В конечном счете различие заключается в замысле, стоящем за созданием работы, и контексте, в котором она представлена.

[ Д. Б. ] Вопрос про зрителя, мне кажется, неминуем, когда мы говорим об искусстве. Расскажите, как формировалась аудитория Videobrasil?

[ С. Ф. ] Вначале наша аудитория состояла в основном из молодых и любопытных людей, жадных до всего нового. Они с интересом изучали видео как новый экспериментальный медиум, его особый язык. Со временем же аудитория Videobrasil изменилась. Сегодня она гораздо шире и включает людей с совершенно разными интересами: молодых художников, студентов, состоявшихся мастеров и коллекционеров. Подобное разнообразие доказывает, что видео-арт стал полноценной и значимой формой самовыражения. Мы активно работаем над привлечением широкой аудитории, и в этом помогают инклюзивные программы, мастер-классы и просветительские инициативы. Наша цель — создать среду, в которой каждый будет чувствовать себя желанным гостем, готовым исследовать видео и его место в современном искусстве.

[ Д. Б. ] Недавно в Лос-Анджелесе произошла ужасная природная катастрофа: пожары уничтожили множество домов, а вместе с ними сгорели дотла и ценнейшие архивы. Как, на ваш взгляд, сегодня стоит организовать хранение произведений искусства — на физических носителях в музеях и галереях, или все же надежнее использовать интернет-архивы?

[ С. Ф. ] На мой взгляд, веб-сайты и музеи выполняют разные функции. Интернет-архивация обеспечивает большую доступность, охватывает глобальную аудиторию. Цифровое пространство динамично обновляется, отражая мельчайшие нюансы эволюции искусства и культуры, становясь бесконечным хранилищем памяти. Музей же предполагает физическое присутствие, и это устанавливает более прочные связи между человеком, искусством и историей, обогащая зрительский опыт. 

[ Д. Б. ] То есть то и другое одинаково важно.

[ С. Ф. ] Да, конечно. Учитывая такие события, как катастрофический пожар в Лос-Анджелесе, гибридный подход к архивированию становится все важнее. Сочетая возможности веб-архивов и музеев, мы способны выработать устойчивую и всеобъемлющую стратегию сохранения произведений. Это гарантирует, что искусство и память будут под надежной защитой и люди смогут по-прежнему к ним обращаться.

Группа Eletroagentes и Алфреду Нажиби. Отрывок из видео «Электричество», 1984
Предоставлено архивом Videobrasil

[ Д. Б. ] В 1980-е годы, когда видео-арт только зарождался, он был скорее пространством художников, не имевших доступа к телеэфирам и прочим популярным площадкам масс-медиа. Сейчас каждый может опубликовать видео в социальных сетях. Как это влияет на язык и метод видео-арта?

[ С. Ф. ] Разумеется, появление социальных сетей и таких платформ, как YouTube, кардинально изменило ландшафт потребления видеоконтента. Если в 1980-е видео-арт действительно был в основном маргинальным, андеграундным направлением, то сегодня демократизация производства и распространения видео позволяет практически любому желающему поделиться своими работами с мировой аудиторией, и этот сдвиг привел к разнообразию мнений и стилей в художественной среде. Однако доступность порождает новые проблемы.

Влияние алгоритмов и корпоративной цензуры приводит к тому, что узнаваемость контента больше не определяется исключительно его качеством или уникальностью, — скорее тем, что произведения решают рыночные и политические задачи.

В результате язык и методы работы с видео адаптировались для взаимодействия с новыми платформами и их аудиторией. Художники теперь часто используют элементы, которые соответствуют вирусным тенденциям или требованиям формата, исследуя взаимодействие искусства и коммерциализации.

Подобные изменения требуют переоценки того, что представляет собой видео-арт сегодня. Несмотря на то что социальные сети бросают вызов конвенциональным представлениям о художественной ценности, они также открывают новые возможности для творческих экспериментов. Художники все чаще используют интерактивные форматы, онлайн-трансляции, получая обратную связь от зрителей в режиме реального времени. Это приводит к более активному участию аудитории и развитию подхода, ориентированного на сообщество.

Эзра Вубе. Отрывок из видео «Сестры», 2018
Предоставлено архивом Videobrasil

[ Д. Б. ] Недавно в интернете завирусилось видео, как парень создает музыкальные клипы, не пользуясь ничем, кроме нейросетей. Каково ваше отношение к искусственному интеллекту в искусстве?

[ С. Ф. ] У меня несколько соображений по поводу искусственного интеллекта. С одной стороны, ИИ — мощный инструмент, который предлагает новые возможности для художественного самовыражения. Видео, о котором вы говорите, — пример того, как технология способна изменить творческий ландшафт, подарив возможность творить людям без музыкального или художественного образования.

С другой стороны, к использованию ИИ необходимо подходить критически, не забывая об этической стороне вопроса — например, проблемах авторства и оригинальности.

Бесспорно, искусственный интеллект может создавать впечатляющие произведения, но очень важно, чтобы он дополнял творческий потенциал человека, а не заменял его.

[ Д. Б. ] Мне кажется, говоря о видео как медиуме, важно помнить о бытовой реальности, которая нас окружает везде, не только в музеях и галереях. В России сейчас можно заметить новый пользовательской тренд: люди часами пропадают за просмотром коротких роликов в социальных сетях. Причем любопытно, что из-за популярности «рилсов», клипов и «шортсов» меняется сама культура общения: я вижу, как люди перестают переписываться и обмениваются короткими видеороликами. А смотрите ли вы «рилсы» и как относитесь к этому феномену? Можно ли рассматривать его как маркер времени, который, возможно, тоже необходимо архивировать, сохранять и упорядочивать?

[ С. Ф. ] Конечно, мне приходится работать с короткими роликами в социальных сетях, ведь они стали неотъемлемой частью современного медиапотребления. Использовать короткие ролики вместо текстовых сообщений действительно увлекательно и динамично, но одновременно это вызывает опасения по поводу глубины коммуникации, возникновения поверхностных связей между людьми.

И все же не могу не признать, что короткие ролики — «рилсы» — важно рассматривать как свидетельство уникального периода культуры, который характеризуется сверхбыстрым темпом жизни и ускользающими моментами единения. Подобно тому, как мы архивируем значимые произведения искусства, необходимо сохранять и фрагменты нашей повседневной жизни, которыми мы делимся с помощью этих видеороликов. И пускай многие «рилсы» могут показаться тривиальными — если посмотреть на них в целом, они превращаются в сложную мозаику, из которой складывается портрет современного человека.

Марина Абис. Отрывок из видео «Эфемерное граффити», 1986
Предоставлено архивом Videobrasil