ГЭС-2

Художественный жест как часть природы. Метод Александра Константинова

В начале февраля 2024 года Дом культуры «ГЭС-2» и Государственная Третьяковская галерея представили два проекта, посвященных творчеству художника, архитектора и математика Александра Константинова. Куратор инсталляции «Александр Константинов. Дом из воздуха и линий» в «ГЭС-2» Андрей Василенко поговорил с дочерью художника, искусствоведом Юлией Туловской, и Ириной Горловой, куратором выставки «Александр Константинов. От линии до архитектуры» в Третьяковской галерее. Темами разговора стали творческий метод Константинова, его обаяние и восхищение жизнью, заметные в каждом произведении.

Фото из личного архива Натальи Константиновой

[ Андрей Василенко ] Александр Константинов был одним из первых неофициальных художников, чья выставка прошла в Третьяковской галерее в 1992 году — это было время, когда отечественный художественный ландшафт стремительно менялся. Юлия, могли бы вы рассказать, как это случилось?

[ Юлия Туловская ] Выставка была инициирована отделом скульптуры. Его сотрудники, приходившие к нам в гости, были очень воодушевлены папиными работами — деревянной скульптурой, представленной и на нынешней выставке «От линии до архитектуры» в Третьяковской галерее. Папиным искусством с самого начала больше интересовались музеи, нежели галереи, часто фокусирующиеся на социальной тематике.

Выставка «Александр Константинов. От линии до архитектуры» в Государственной Третьяковской галерее и инсталляция «Александр Константинов. Дом из воздуха и линий» в Доме культуры «ГЭС-2» работают до 26 мая 2024 года.

Александр Константинов. От линии до архитектуры. Третьяковская галерея, Москва. 2024
Фото: Иван Новиков-Двинский / Третьяковская галерея

[ А. В. ] Ирина, с чем связана идея вернуться к фигуре Александра Константинова в 2024 году?

[ Ирина Горлова ] Произведения Александра Константинова я увидела в первый раз в галерее «Сегодня» в начале 1990-х годов. Позднее, уже в Государственном центре современного искусства (ГЦСИ), на выставках, которые я готовила под руководством Леонида Бажанова (художественный руководитель ГЦСИ в 1997–2016 годах. — Прим.) в разных городах России, мы экспонировали его большие, состоящие из множества листов «Миллиметровки» и «Формуляры».

После скоропостижной смерти Александра в 2019 году идея провести его персональную выставку возникла прежде всего у его жены Натальи Константиновой, а также у дочери Юлии и архитектора Евгения Асса, с которым художник был очень дружен в последние годы. Они написали письмо в дирекцию Третьяковской галереи, мы с Юлей подготовили проект, который был одобрен выставочной комиссией.

Было решено разместить выставку в так называемых «залах черного мрамора». Нам хотелось представить обширную ретроспективу творчества Александра Константинова: начать с ранних графических работ и закончить объектами, проследив при этом некоторые сквозные темы его искусства. У меня была мечта реконструировать одну из автобусных остановок, созданных Александром в японском городе Судзу, которая должна была стать завершением экспозиции.

Александр Константинов. 53 автобусные остановки в Судзу. Судзу, Япония. 2017.
Из личного архива Натальи Константиновой

В процессе работы над проектом мы узнали о том, что практически одновременно с нами проект Александра Константинова готовит «ГЭС-2». Куратор Ольга Дружинина познакомила нас с вами, Андрей, — мы встретились в мастерской Константинова и решили объединить усилия, чтобы две экспозиции дополняли друг друга. Так как для этого требовалось сдвинуть сроки выставки в Третьяковской галерее, возник вопрос о переезде нашего проекта в Западное крыло, в пространство бывшего Центрального дома художника. В этой части здания есть только один зал, который подходит по своему брутальному дизайну минималистскому искусству Александра Константинова. Он расположен на первом этаже, имеет отдельный вход, бетонный пол, а не музейный паркет, как в других пространствах. Мы постарались в более сжатой, сконцентрированной экспозиции рассказать об удивительном пути эволюции художника — от мастера станковой графики и скульптуры до автора масштабных проектов в общественных пространствах.

[ А. В. ] В одном из интервью художник говорил, что он «вышел на улицу через дверь кабинета гравюр». Константинов упоминал, что впервые заказ на работу с архитектурным объектом получил от ГЦСИ — тогда же началась трансформация из станкового художника в автора ренессансного масштаба, для которого нет границ. Александр Константинов работал и как архитектор, и как дизайнер, и даже проектировал парки.

[ И. Г. ] Совершенно верно, история выхода художника Константинова «в город» началась с проекта, реализованного для Государственного центра современного искусства в Москве. Первая работа Константинова — гигантский рисунок, «покинувший» стены мастерской, — появилась в результате прозаической задачи, необходимости закрыть фасад реконструируемого здания бывшей фабрики осветительного оборудования, в котором должен был расположиться ГЦСИ. Было необходимо «закамуфлировать» старые стены с зияющими оконными проемами. Мы готовились отмечать десятилетие Центра, нужно было придумать, как превратить стройку в произведение искусства. Леонид Бажанов пригласил освоить этот руинированный многометровый фасад Александра Константинова, предполагая воспроизвести одну из его работ на гигантском баннере. Но Саша, предпочитавший «ручной труд», отказался от идеи «репродуцирования» и предложил сделать огромный рисунок скотчем на спанбонде (нетканый материал, получаемый путем расплава полимера. — Прим.).

Художник. Автор инсталляции
«Дом из воздуха и линий»

Александр Константинов. Вид города N. Москва. Государственный центр современного искусства, Москва. 2002.
Из личного архива Натальи Константиновой

[ А. В. ] Все масштабные проекты Александра Константинова — результат коллективного труда, подлинного единения, дополненного синтетической хореографией математического и человеческого. Константинова часто сравнивали с американским художником болгарского происхождения Христо Явашевым, а Александр по этому поводу блестяще заметил: «Принципиальное же различие состоит в том, что Христо заворачивал существующую архитектуру, проявляя ее сущность, я же создавал гигантские трехмерные рисунки, или, вернее, гравюры, дополняя городскую среду бесцеремонным обращением с цитатами». Это такое насыщенное рефлексией понимание своей практики.

[ И. Г. ] Меня поражало, как он умел масштабировать — работать с десятками квадратных метров материала. В этом умении проявился и состоявшийся математик, и будущий архитектор. Потрясает, что из лент черного скотча и кусков спанбонда получилась такая фантастическая работа. С этого проекта началось триумфальное шествие Константинова-«монументалиста». В этой уникальной, придуманной им технологии он создал не один десяток инсталляций для музеев и других культурных институций в Москве, Нижнем Новгороде, а затем и во множестве европейских стран.

В 2015 году в ГЦСИ мы организовали мастер-класс Александра Константинова, который назывался «Контракт рисовальщика». Художник рассказал, как перешел от эфемерных работ из скотча к проектированию более долговечных архитектурных объектов и парков. Первым подобным опытом стала прозрачная «оболочка» дачного дома наших общих друзей — Максима Боксера и Ольги Ковалёвой. Строение служило у них своего рода детским театром.

Константинов создал «футляр» для дома из тонких деревянных реек, окрашенных в красный цвет. Линии его объемной «гравюры» в определенных местах прерывались, образуя рваные пустоты, большие фрагменты стен оказались не закрыты. Я спросила, почему он оставил такие причудливые дыры.

И тогда он сказал потрясающую вещь: «Понимаешь, я следил за движением солнца, за тем, как передвигаются тени от деревьев, как взаимодействуют с тенями от реечных структур, в какой-то момент в результате игры света весь фасад оказывается закрыт».

[ А. В. ] Импрессионистский подход — документация бытования вещи в ситуации изменения времени суток или погодных условий.

[ Ю. Т. ] Для папы всегда была важна игра бликов или теней, они становились важной составляющей его произведений. На протяжении всего своего творческого пути он объединял, казалась бы, жесткую геометрию со случайными, естественными моментами, начиная от легкого «дрожания» проведенных от руки линий в его ранних рисунках. Это «дрожание» линий он перенес потом и в скотчевые объекты, и в архитектуру. Он приглашал к соавторству свет и ветер, которые помогали ему дематериализовать его гигантские рисунки из скотча, делали их легкими и абсолютно естественными компонентами городской и природной среды.

Александр Константинов. Дом под липами. Хоэнемс, Австрия. 2008. Из личного архива Натальи Константиновой

[ А. В. ] Когда мы задумывали реконструировать работы «Дом под липами» и «Голубые деревья» в Доме культуры, нас интересовал их диалог именно с пространством «ГЭС-2». Задача серии выставок «ГЭС‐2: Проспект» в том, чтобы инициировать взаимодействие художественных произведений и очень активной, несмотря на отсутствие цвета, архитектуры Ренцо Пьяно.

[ Ю. Т. ] Папа всегда интересовался современной архитектурой, и для него диалог с одним из ведущих мастеров был бы большим счастьем. Уверена, он мечтал о подобном сотрудничестве — и мечты сбываются, но некоторые, к сожалению, посмертно. Трудно сказать, какой новый проект он придумал бы, если бы был жив, но эти архетипические образы — дом и деревья — действительно идеально вписываются в пространство Ренцо Пьяно. Они используют похожие принципы: проницаемость, открытость и связь с окружающим пространством, легкость и игру со светом.

[ И. Г. ] Во время подготовки выставки в Третьяковской галерее мы тоже отталкивались от архитектуры. Мы выбрали зал с ясным, простым объемом: длинный и высокий параллелепипед. Он интересен еще и тем, что при входе вид на экспозицию открывается сверху, то есть зритель охватывает взглядом сразу все пространство. Архитектор выставки Евгений Асс сделал геометрические прострелы в виде длинных белых подиумов, которые пронзают зал, контрастируя с серым цветом стен и пола. На них представлены скульптуры Константинова.

Мы стремились совместить большие работы, которые организуют зал, с работами поменьше, они обращают внимание на тонкую технику Константинова, предлагают полюбоваться живыми линиями его произведений.

Несмотря на небольшие размеры выставочного зала, эта ретроспектива вместила в себя множество разных форматов, техник и технологий, разнообразие которых отличает искусство Александра Константинова, продемонстрировала генеалогию творчества мастера, историю развития его метода.

Александр Константинов
Линейка, 2000
Фото: Иван Новиков-Двинский / Третьяковская галерея

Все начинается с небольшого рисунка с изображением стволов деревьев — «редуцированного» пейзажа — и огромной, пятнадцатиметровой «Линейки», своей протяженностью и ритмичностью как бы направляющей движение зрителя. А заканчивается экспозиция большим вертикальным «Рисунком на гравюре» и еще одним, совсем крошечным пейзажем. «Рисунок на гравюре» изображает расчерченное тонкими вертикальными линиями «пространство сознания», как называл свои «пустые» композиции Константинов. Разлинованное пространство гравюры «украшено» виртуозно нарисованными пятнами, потеками, помарками, а в правом нижнем углу можно видеть намек то ли на бумажный водяной знак, то ли на печать, подобную тем, что ставили на свитках мастера китайской живописи и японской гравюры. В контексте данной выставки такое «подготовленное поле», как будто предназначенное для заполнения изображением или текстом, намекает на произведения, которые могли бы появиться в будущем, но уже никогда не будут выполнены. Последняя работа на выставке — «вынутый», «позаимствованный» из картин эпохи Ренессанса маленький итальянский пейзаж. Таким образом, экспозиция, начавшаяся с фрагментированного пейзажа, заканчивается тоже пейзажем. От «дерева» — к «дереву».

Александр Константинов
Измеренный пейзаж, 1993
Фото: Иван Новиков-Двинский / Третьяковская галерея

[ А. В. ] Но вообще, дом и дерево — это философские, библейские и очень красивые символы. В публичных проектах Александра Константинова они каждый раз становятся частью реального пространства.

Образ дерева появляется в творчестве Александра Константинова уже в 1970–1980-е годы, и художник проносит его буквально через весь свой творческий путь. Деревья у Константинова, с одной стороны, постоянно трансформируются, а с другой — все равно остаются природным объектом, поводом для фирменной «алгоритмической рефлексии» автора.

[ И. Г. ] В этом смысле Константинов как бы повторяет путь нидерландского художника Пита Мондриана. Абстрактные структуры Мондриана «вышли» из рисунков деревьев, ветви которых постепенно разрастались, вытягивались в прямые линии, образуя сетки из горизонталей и вертикалей.

Дерево для Константинова — очень важный, кочующий, сопровождавший его всю жизнь образ. Не случайно творческий путь художника начался с освоения пейзажа. Позднее дерево становится одним из излюбленных материалов Константинова-скульптора, который часто в качестве основы выбирает «подаренный» ему природой ствол или уже обработанный кем-то ранее столб, брус, старинную доску. «Инкрустируя» эту основу медью, алюминием или другим металлом, Константинов почти никогда не нарушал, не менял форму найденного объекта. Это особое отношение к природному материалу определило характер его работы в качестве архитектора парков. Когда Константинов заключил «контракт рисовальщика», то есть получил возможность разрабатывать планировку парков и создавать объекты в природных ландшафтах, он погрузился в серьезное изучение истории садово-паркового искусства, начиная от садов эпохи барокко и Версаля.

Александр Константинов. Парк Сокольники, Москва. 2011
Из личного архива Натальи Константиновой.

[ А. В. ] Рассказывая о работе над парковыми проектами, Константинов говорил: «...в основном это была работа „на пленэре“, я был в отличной физической форме: находясь в непрерывном контакте с многочисленными контракторами, я ради авторского надзора проходил за день километров по тридцать».

А ведь где следует искать корни математики и геометрии? В древнеегипетской мелиорации — в прошлом людям было необходимо измерить пространство в том числе и собственным телом. Мне кажется, несмотря на то, что у Константинова такие абстрактные работы, в них очень много телесного. Потому что он буквально физически занимался навигацией в пространстве или по поверхности фасада. Это еще телесно и потому, что каждая линия или каждый «кусочек» пространства должны были быть прочувствованы.

Поэтому, когда художественный жест Константинова вторгался в природу, произведение становилось абсолютно органичной ее частью. Показателен еще один замечательный проект: Александр Константинов нарисовал ледник на склоне горнолыжного курорта в Австрии штриховкой из разноцветного скотча на спанбонде.

[ И. Г. ] Да, это пример того, как художественный жест не просто органично вторгается в природу, но и дополняет ее. Константинов подарил ледник горному пространству. Яркие линии цветного скотча — а он использовал и зеленый, и темно-синий — издалека сливаются в голубой цвет льда, который при этом сохраняет некую кристаллическую структуру, как будто это реальный ледник.

Александр Константинов. Ледник. Лех, Австрия. 2005.
Из личного архива Натальи Константиновой

[ А. В. ] Так же как и его деревья. Когда они стоят в парке, из-за своей сетчатой структуры они никогда не кажутся чуждыми пространству. И Константинов специально еще для каждого парка подбирал цвет — такой, чтобы деревья в определенное время суток просто растворялись в пространстве.

[ И. Г. ] Андрей, расскажите, почему для проекта «Дом из воздуха и линий» в «ГЭС-2» вы выбрали именно голубые деревья?

[ А. В. ] С одной стороны, цвет деревьев «рифмуется» с синими трубами «ГЭС-2», а с другой стороны, это очень красивое сочетание красного дома у синих деревьев. Проект делала Екатерина Власенко — архитектор, работавшая с Константиновым, она адаптировала эти два объекта для Проспекта.

[ И. Г. ] Голубые деревья в открытом, пронизанном светом пространстве Проспекта «ГЭС-2» как будто становятся частью неба, частью окружающего здание ландшафта.

Александр Константинов.
Дом из воздуха и линий.
Дом культуры «ГЭС-2»,
Москва. 2024.
Фото: Даниил Анненков

Александр Константинов. Голубые деревья. Нью-Йорк, США. 2011.
Из личного архива Натальи Константиновой

[ А. В. ] Ирина, могли бы назвать самое, на ваш взгляд, интересное произведение Константинова, которое наиболее емко говорит о его художественном методе?

[ И. Г. ] Трудно сказать, какая работа Александра Константинова у меня любимая. Мне очень нравится дерево, реконструированное по рисункам и чертежам художника в «Сводах»: созданное из алюминиевых реек, из технического материала, оно выглядит трехмерным рисунком, как будто нарисованным в пространстве серебряным карандашом. Оно мерцает, с одной точки зрения выглядит плотно, монументально, с другой — как будто растворяется в воздухе, становится прозрачным.

Екатерина Власенко. Проект (чертежи). Третьяковская галерея, Москва. 2024.
Фото: Аня Тодич

Я очень люблю похожий на план неизвестного архитектурного сооружения большой красный формуляр, состоящий из девяти частей, складывающихся в одно монументальное панно. Этот формуляр, как и некоторые другие работы, выставляется впервые. У «рисовальщика»-Константинова есть одна характерная, узнаваемая особенность: он не просто чертил все эти сетки на бумаге, а делал это без линейки, любуясь линией, проведенной от руки, ее движениями — волнующимися, подрагивающими.

Более того, даже работы, которые Константинов создавал при помощи компьютера, такие как «Мишень» из коллекции Третьяковской галереи, сохраняют ощущение рукотворности. Еще он очень любил изображать дефекты канцелярских бланков — погрешности, помарки, пятна кофе или чая — все это Александр наносил пером и тушью, тонкой штриховкой, делал это увлеченно, совершенно виртуозно. Во всех его работах, на первый взгляд минималистских и холодных, присутствует нечто...

Александр Константинов
Мишень, 2000
Фото: Иван Новиков-Двинский / Третьяковская галерея

[ А. В. ] Человеческое. Несмотря на то что все творчество Александра Константинова базируется на точном математическом расчете и понимании природы этой строгой науки, его работы манифестируют телесное, человеческое. Поэтому же, наверное, и дома в работах Константинова тоже очень человеческие. Насколько я знаю, художник просил, чтобы они не воспринимались как скульптуры — не были огорожены. Для автора было важно, чтобы в них было можно входить, буквально — использовать их.

Нашей задачей в «ГЭС-2» было интегрировать инсталляцию в пространство таким образом, чтобы посетители с разными возможностями могли туда пройти. Константинов любил взаимодействия между людьми, искусством, архитектурой и природой: если ты днем находишься внутри, то можешь любоваться игрой света, теней и наблюдать за окружающим пространством через проницаемые стены. Сочетание природного и искусственного в творчестве Александра Константинова удивительно, и это еще и говорит о том, что математика — это язык, на котором можно рассказать об устройстве мира.

Александр Константинов
Удаленный офис
Фестиваль Архстояние. Никола-Ленивец, Калужская область, Россия. 2010.
Из личного архива Натальи
Константиновой